Вернуться с дальнего пляжа в Балаклаве мы горами не смогли. Полазив около часа, мы вернулись обратно ждать кораблика. Оставив родственников, отправились дальше по ЮБК. Купили на всякий случай полотенце с картой еще в Евпатории. Хотя и так прекрасно знали, куда едем.

От сидения за компьютером у меня сломался вестибулярный аппарат. Ездить по извилистым трассам Крыма не за рулем я больше не мог.

Следующей остановкой был Форос. Мы оставили чемоданы на КПП санатория Форос, погуляли по прекрасному парку санатория. Обалдели от цен за проживание и пошли в город.  Прошли до дикого пляжа, искупались, вернулись за чемоданами, пошли на станцию, подождали автобус и поехали дальше. В Евпатории я, кстати, был удивлен плате за вход на пляж. А на самом пляже, кроме того, что песка почти не осталось и сам пляж раза в 4 уменьшился, по-прежнему продают жареную медовую пахлаву и кукурузу, мусорят. Я не помню, что с туалетом - его я помню очень хорошо еще в те времена - дырка в полу. В детстве я был поражен. Мойки для ног остались по-прежнему. Куда без них. Прогресс.

А мы тем временем уже были в Ялте. Во дворцы мы по дороге не попали, погуляли вокруг. В каждом городе первым делом мы искали жилье. В Ялте мы поселились у тетушки, которая родилась в Астрахани и позже переехала с мужем. Муж давно уже умер.

Хитом всего путешествия, конечно же, был одесский Ciк. В первую неделю выпили литров 20.

Попали в пробку в Ялте. Потом пошли в больницу. На ноге была какая-то болячка. Молодой еврейский врач, не выговаривающий "р", разрезал палец, вытащил оттуда все и сказал, что все будет хорошо. Заплатил 100 гривен. Я 5 раз переспросил, пока понял, что он нашу поездку назвал "туэнэ".

По всему побережью требовались реализаторы.

Помня про Грузию, купили пару бутылочек Боржоми. Когда-то я ходил в поликлинику на ингаляцию. В аппарат заливали бутылочку Боржоми - и ее надо было курить. Теперь такого удовольствия, наверное, нету.

Вообще многие радовались, "как мы Грузию разбомбили". Но на вопрос "а кто следующий - знаете?" они отвечали, что Путин же нормальный, он воевать не станет. Только в Феодосии жили у военного, который все понимал. Он пытался это объяснить московскому работяге на машине с номерами 199RUS, но так и не смог.

После Ялты был Гурзуф. Очень долго искали квартиру. Нашли где-то наверху. Там церковь почти построили. У Артека были только внутренние проблемы. Это уже в начале 2009 года возникнут проблемы в масштабе страны и с голодовкой директора.

Из Гурзуфа поехали в Ботанический сад.

На дегустация так и не пошли, хотя на завод пришли.

В Гурзуфе было очень много людей. Главная улочка была заполнена туристами - не протолкнуться. Этого не было, когда мы все лето жили здесь.

Самое главное - это был поход в Артек. Со второй попытки мы попали на территорию лагеря. Побывали там, где ходили с отрядом в детстве. Тут тоже была та еще дедовщина. Ну и, конечно, слезы после дискотеки в последний вечер. Еще ко мне подошла девочка со странным именем то ли Лада, то ли она из Самары была и сказала, что любит меня. Я шутки не понял.

Зато затеял игру в казаки-разбойники, это почему-то было запрещено, как и залезать на вершину Аю-Дага. Но это все раньше. Сейчас мы бродили по пустой территории как будто мы родители Кости Инночкина. Наверное, был тихий час.

Местные жители рассказывали, что из лагеря пытаются сделать отель. Построили школу, в каждом классе установили по душевой.

При этом морской очень хорошо отремонтировали. Когда я тут был на фестивале, я жил у писателя Дмитрия Быкова, так как родители уехали домой, а до смены оставался еще день. Когда и Быков уехал - позвонил телефон. На том конце был еще живой Аркадий Вайнер. Я сказал что Быков уже уехал. Через 5 дней нас повели на открытие фестиваля, на котором показывали, в основном, какие-то фильмы про бандитов. Фестиваль открывал Вайнер. Рассказать, что я с ним говорил 5 дней назад мне было некому - никто бы не поверил. Тем более днем у нас была драка на аллее Саманты Смит.

В Морском поставили пальмы и очень хорошо озеленили. Так что он первый претендент на продажу.

Искупались на единственном безлюдном пляже в Крыму - на артековском. Прикинулись все теми же родителями.

Съездили на водопад Джур-Джур. Вход платный. Вообще много где поставили будки с кассами. Зато чисто и сделали дорожки там, где их не было. Например, в Новом свете. Было очень много модификаций уазиков - здесь это единственный способ передвижения, кроме пешего. Хотя по всему Крыму маршруточники перешли от газелей к мерседесам. Но тут песок.

Появилась мода завязывать ленточки.

Мужик обалдел, когда к нему подошел бык и разбудил его.

Дальше был Новый свет. В детстве мы жили у завода шампанских вин. В этот раз немного подальше. Зато смотрели RTVi

 

Какие-то заброшенные санатории у Нового света. Самая опасная дорога в Крыму - от Судака до Нового света.

В Новом свете встретили катериста Лёню, который за 11 лет до этого катал нас бесплатно до Царского пляжа и обратно. А как-то раз и до Судака. У него уже была самая большая лодка, с крышей. В 9 лет он меня поднимал на подъемнике для катеров.

Чтобы попасть на царский пляж бесплатно, мы встали часов в 6 утра и пошли по тропе мимо грота Шаляпина.

Другой же Грот, где снимали человека-амфибию, замуровали. За пару лет до нашего визита там кому-то на голову упал камень. Насмерть.

Егерь рассказал, что это последние дни свободного посещения Царского пляжа. Его превратят в экологическую тропу и вернут косуль. На следующий день запретили подходить катеристам и появилась экологическая милиция.

Я доплыл до середины. Это тот залив, где стоял пиратский корабль в фильме "Пираты ХХ века".

Сезон подходил к концу. В отличие от начала, теперь на сутки нам сдавали жилье с радостью, дешево и со спутниковой тарелкой в придачу. Кстати, на одной тарелке обычно 3 приемника. У нас пока так никто не делает почему-то. Вечером мы поехали в Коктебель. Оставив вещи, поехали на Карадаг.

Сразу пошли за запрещенную таблицу. Много лет назад таблички не было и мы так же пошли. С моря откуда-то появилась лодка с егерями. Мы подружились, они проводили нас. Через пару дней один из братьев взяли меня с сестрой и повез ночью к золотым воротам, с остановкой где-то посередине. Возвращались в абсолютной темноте. Вся биостанция искала нас с фонарями. Отец егеря наказал. Хорошие были ребята. Водили нас по самому хребту Карадага. Карадаг - это потухший вулкан. В воде прямо видна застывшая лава. Никакой экологической тропы и в помине не было. Люди ходили на свой страх и риск. Егеря следили за порядком. Через пару дней одного из братьев-егерей убили в городе на драке.

Тут нас остановила экологическая милиция. Мы рассказли, что ищем егерей. Они звонили куда-то, сказав, что, вроде, отец их владеет кафе в Коктебеле. Мы так и не нашли их. Зато нашли другого замечательного егеря. Договорили встретиться в 3:30 утра и пойти на Карадаг.

С какими-то беременными девочками-йогами, которые обливались холодной водой голышом, он отвел нас к роднику. Пока шли, слышали всяких зверей и птиц. Егерь по звуку говорил, кто это.

В конце передал нас группе, которая шла по тропе уже с билетиками и уже по совершенно безобидной, но тоже красивой. Егерь сказал, что мы его помощники, мы дали ему немного денег и попрощались.

Вернулись мы сразу в Коктебель.

Войсковая часть. Проводник, который все время делал приставку -б, рассказал, что там всего 2 солдата-б. Да и сам он был солдатом-б.

Потом бы Коктебель, Феодосия, в которой из всех этих городов я был впервые. Потом я поболел пару дней отравлением после бульона в местном кафе. Не смог выпивать по вечерам с тем военным, у которого мы жили. Дальше был Симферополь, а потом - снова Алушта, но уже не на 2-м этаже какого-то дома, набитого людьми.

По всему Крыму ездили троллейбусы. Алушта-Ялта, например. Великолепно!